Стресс и онкозаболевания

Я часто встречаю расхожее мнение, что стресс является триггером онкозаболеваний. Как раз недавно в записи одного подкаста, где я была гостем, меня настойчиво спрашивали: ну у вас же был стресс накануне вашего заболевания, верно? Был, да? Ну вот, значит, это именно так и работает!

У меня есть объёмный ответ, и вот он.

Начну вообще с призыва заметить, как сильно мы иногда хотим, чтобы сложное и угрожающее явление оказалось примитивным уравнением. Это желание контролировать – оно естественно, «не стрессуй – не заболеешь», как было бы здорово, правда? Но к сожалению, в данном контексте это упрощение не приближает нас к пониманию сути заболевания. Да, стресс действительно связан с онкозаболеванием, но совсем не так, как мы представляем, когда задаём этот вопрос.

Вопрос похож на вопрос ребёнка, который требует ответ ДА или НЕТ: «А правда, что во время грозы молния попадёт в дом и случится пожар?» Да, во время грозы бывает, что молнии попадают в дома. Но нет, не всегда. Зависит от множества причин: размеры туч и направление ветра, наличие рядом высоких деревьев или других домов. Да, может случиться пожар, но есть приспособления для отвода молний. Хотя они не всегда работают – молния может попасть в соседнее строение, а огонь перекинуться на дом....и т.д. и т.д.

Ведь стрессовые ситуации случаются с каждым на этой планете. Означает ли это, что каждый переживший стресс заболеет чем-то онкологическим? Конечно, это не так. Есть сотни нюансов. Вот, на мой взгляд, несколько самых важных:

• Насколько стрессовая ситуация возвращает человека к его внутренним разломам. (А мы помним, что онкологические заболевания – это телесная репрезентация практически неразрешимых внутренних конфликтов). И тут важно что? что у человека есть этот разлом. Тогда наличие стрессовой ситуации, которая триггернёт, лишь вопрос времени.
• Насколько долгое и интенсивное воздействие этой стрессовой ситуации. Короткие ссоры с кассирами могут даже бодрить. А проживание на одной лестнице с соседями, с которым человек чувствует себя униженным, или хроническое ожидание наказания от начальника (опять же, при наличии того внутреннего конфликта) вполне могут стать тем самым стрессом-триггером.
• Насколько человек обрабатывает эту стрессовую ситуацию. Замечает ли он, что с ним происходит? Способен ли он адекватно отреагировать, выразить вовне, или запирает себя, оставаясь с ужасом наедине? Именно ужас и одиночество, а не стресс сам по себе, запускают телесные реакции, «вспоминающие» наш внутренний конфликт.

Что ещё вредно в утверждении «стресс приводит к онкологии», так это что незрелые умы могут воспринять это как призыв «отморозиться», сесть в медитацию и «вообще не волноваться». То есть не «я никого не боюсь», а «я делаю вид, что никого не боюсь». Надо ли говорить, что это будет процесс, противоположный процессу исцеления: запертые горе, стыд и страх так и останутся неувиденными, непрожитыми, неассимилированными, и оттого токсично отравляющими. Делать вид, что опасности нет, тогда как она есть и находится внутри, усугубит проблему, а не решит её.

Жизнь всё равно с нами происходит, а живём мы в соответствии с тем, как считает наша психика.

Елена Глебова