Влияние взрослых детей на личные кризисы родителя

Завершаю цикл статей о влиянии детей разного возраста на личные кризисы родителей и сегодня - про взрослых детей.

Этот этап начинается примерно в то время, когда ребёнок выбирает профессию. Это напряжение, ответственность, даже сверхответственность, если есть идея «выбрать раз и навсегда». Хотя иногда выбрать не может ни тот, кому 15, ни тот, кому 30, и за всю жизнь можно не понять, «кем я хочу стать, когда вырасту».

И тут часто родитель хочет уберечь ребёнка от ошибки. Например, настаивает, что обязательно нужно получить высшее образование, желательно сразу и навсегда, и чтобы был успех, а время уходит, и кажется, что другие дети достигают, а собственный ребёнок – нет. Относится к ребёнку как к продолжению себя и считает, что если ребёнок не пошёл на высшее образование/неуспешен/«дворник», то ему (родителю) нужно что-то с этим делать.

Но с возрастом человек обнаруживает, что у него сформировались другие ценности; например – не продавливать другим своё видение жизни и свои установки. И тогда он перестаёт продавливать и работает с собой. Пытается это отследить и сделать иначе: отстать, отделиться, дать ребёнку сделать свой выбор, постоянно напоминать себе, что «он это не я», и что отсутствие у ребёнка высшего образования не связано с характеристиками родителя. Принять решение никуда не направлять, не использовать свою власть. Это момент первого по-настоящему отпускания ребёнка.

Да, у родителя есть мнение, но он с ним обходится самостоятельно, не перевешивая «с больной головы на здоровую»; и как раз это забирает много жизненной энергии и может усиливать кризис (ведь гораздо проще настоять, тогда и личного кризиса не будет). Это легко не заметить и не посчитать это тем, что усиливает кризис.

Если ребёнок начинает идти во взрослую жизнь, отделяется, заводит друзей, семью, выбирает работу или увольняется с ней, у родителя появляется новый кризис: синдром пустого гнезда. Это может наложиться на возрастной кризис (то, что у человека растёт ребёнок, не отменяет его возрастные кризисы): а кто я? туда ли я иду? делаю ли я то, для чего я родился?

Ведь когда в семье есть дети, очень много внимания уходит на них. Ребёнок включён в быт родителя, это одна из структурных опор его повседневности. И когда ребёнок уходит из дома, в том месте, где были привычные действия, человек начинает проваливаться. Это тяжёлый период.

У человека появляется много времени, и появляется пустота и место для вопросов. Например, в отношениях с партнёром: остаются ли они только как родители, или у них есть что-то большее? Начинается новый этап поиска контакта. Большой процент разводов приходится на эту часть, когда дети уже уехали, внуки ещё не родились (внуки могут заполнять пустоту).

Либо этот кризис пройден неуспешно, ребёнок остаётся в семье физически, или так или иначе привязанным к семье. Родителям может быть сложно его отпустить, пустота настолько невыносима, даже подумать об этом страшно, и тогда ребёнок остается в семье.

Это чаще всего неосознанные процессы. Да, по каким-то параметрам становится понятно, что у ребёнка что-то идёт не так (проблемы в карьере, в отношениях). Но у родителя есть желание защитить, поддержать своё чадо.

И на заднем плане ещё меньшее осознавание невозможности остаться наедине с собой. И оно может формировать деструктивные системы, когда родитель одной рукой выталкивает ребёнка из гнезда (что чаще осознаваемо и социально приемлемо), а другой рукой неосознанно держит при себе. Невидимые законы формируют нашу реальность, хотя мы не понимаем, как это происходит.

В этом периоде не только гнездо пустеет, но и человек начинает быть в другой роли: свекрови, бабушки. Это роли, которых раньше не было. Если у человека не было хороших примеров этих ролей в жизни; есть пробелы в личном опыте, или есть, но они негативные; то когда он сам становится этим человеком в этой роли, то приходится из ничего слепить что-то. Это тоже забирает много энергии.
Не всегда с этим получается хорошо справиться. Это истории про злобных свекровей/тёщ, про молодящихся бабушек, или про наоборот чрезмерно болеющих/бессильных бабушек.

Иногда сложно смириться с тем, что сын уделяет больше внимания своей жене («я положила жизнь, чтобы вырасить его, а он смотрит в рот другой женщине»), и это может быть сложно. И важно понимать, осознавать.

Также это столкновение с другим возрастом: «если я бабушка, то автоматически моя молодость и красота закончилась». Это очень сильно усиливает смысловой кризис, если до этого момента человек не разобрался с тем, кем хочет стать, когда вырастет. «Я уже бабушка, а я ещё пожить не успела». Всё что угодно может быть таким триггером («у меня уже седой волос, а я ещё ничего не сделала в этой жизни»).

С новым статусом приходит ощущение упущенных возможностей. И часть возможностей правда навсегда закрыта.

Елена Глебова